Признаюсь, не ожидал. Да я просто был не готов к этому, хотя ещё в мае прошлого года Петрович предупреждал меня, что на его секретном озере нужно всегда быть на стрёме, так как там водятся «крокодилы». Гигантская щука дёрнула мой корейский спиннинг столь внезапно и с такой силой, что, не моргнув глазом, я шлёпнулся лицом в озеро. Плюхнулся плашмя, как доска или кусок шифера. Но спиннинг из рук не выпустил. А толку? Плетёнка на разрыв около 30 кг порвалась легко, словно паутина или трусы невесты в первую брачную ночь от нетерпеливого движения чересчур горячего жениха.
В помутневшей воде я поднялся с илистого дна и встал на ноги, шатаясь. Моё бедное сердце неистово колотилось, руки тряслись, а зрачки глаз были расширены до окружности пятирублёвых монет.
- Живой? – спросил Петрович.
Он стоял в семи шагах от меня, и, конечно, всё видел. Рядом ржал, как мерин, его внук Евпатий, и этим громким хохотом так напугал огромную ворону, примостившуюся на вербе, что она соскользнула с ветки и с надрывным карканьем быстро улетела в лес, по ходу оглядываясь.
- Что-о эт-то бы-ло-о? – дрожали мои посиневшие губы.
- А я тебя предупреждал, дружок, причём, неоднократно, - улыбнулся Петрович. - Понимаешь, здесь ведь, как в бане с пида…. асами - нужно всегда быть начеку.
- Дед, да он зажал фрикцион, – кивнул на меня Евпатий, не прекращая ржать.
- Ну, ты лошара, Михалыч, - покачал головой Петрович и очень по-доброму улыбнулся мне, продолжая неспешно вращать катушку своего спиннинга.
Да, я забыл ослабить фрикцион. Сделай я это, и после нападения этого «аллигатора» на мою вращающуюся серебристую блесну плетёнка, конечно, пошла бы на размотку.
Я проглотил три таблетки валерьянки, чтобы привести в порядок нервы, выкрутил мокрую одежду, и она быстро подсохла на солнце, как и обрезиненные ботинки. Потом ослабил фрикцион. Не совсем, конечно, а так, чтобы при размотке шнур туго выходил из катушки.
Спустя час я уже уверенно боролся с пятикилограммовой щукой (на фото).
***
Начиналось же всё так:
- А, это ты хитрец? – ответил на моё телефонное приветствие Петрович. – Опять хочешь поймать на моём секретном озере больших щук? Ха-ха-ха…
- Ну-у-у, почему хитрец? – мирно спросил я у деда и сказал, что при моём общении с ним и в моих действиях по отношении к нему никогда не было личного расчёта или скрытого умысла.
- Ещё бы, - согласился Петрович и заметил, что если бы всё это он обнаружил за мной, то мне никогда бы не попасть на его секретное озеро.
- Как ваше самочувствие? – первым делом справился я о его здоровье.
- Нормальное. Аппетит хороший, но, бывает, по ночам храплю, потому что курю. Что ещё? Поноса и глистов нет. Аллергии тоже.
- Чтобы не храпеть бросьте курить? - посоветовал я ему.
- Ты решил учить меня? – возмутился дед. – Я уже более 60 лет дымлю, потому что мне это нравится. А так, конечно, ты здесь, наверное, прав… Ладно. Понимаю, что ты хочешь. Завтра жду тебя в 5 утра. С нами поедет Евпатий. В прошлом году после того, как я первый раз съездил с тобой на озеро и рассказал ему об этом, то он сердился. Ты подкупил тогда меня своей простотой и открытостью. Накормил меня, сигарет не пожалел. Да и вообще, мне нравится всё то, что ты говоришь о жизни. Жаль, что этого многие не понимают. Я сказал Евпатию, что ты незлобивый, и он кое-как успокоился, хотя, кажется, не совсем. А ты подумай сам - ну кто бы выдал постороннему человеку место, где плавает много больших щук? Огромных щук. Где караси жирные, как депутаты Госдумы.
Петрович и его внук хотят, чтобы никто не знал об этом озере, так как, по их словам, браконьеры и беспредельщики выловят там всю рыбу и выбьют её электроудочками. Место то глухое.
Несколько слов о Евпатии. Это тридцатилетний бугай ростом под два метра с широченными плечами и головой размером с баскетбольный мяч. Она покрыта ершистой шевелюрой цвета спелой пшеницы. В этой голове неглубоко посажены серые проницательные глаза, а в большом мясистом носу ноздри, словно отверстия кранов, откуда течёт вода. Ноги у Евпатия окружностью с телеграфные столбы, а запястья рук добротные, как заборины ограды сарая сельского труженика. Раньше я видел Евпатия всего один раз дома у Петровича. Так, поздоровались, познакомились, и, собственно, всё. Он работает в Новосибирске, что-то там продаёт. Потом покупает и вновь продаёт подороже, чтобы получить прибыль. Словом, какая-то коммерция или мелкий бизнес. Я этим не интересовался. Ни к чему мне это.
***
На следующий день ранним утром мы втроём на моём Крузаке покатили в направлении секретного озера. Дорогу туда мне уже не надо показывать. В прошлом году только в ходе третьей поездки я наконец-то запомнил её. После съезда с шоссе, она вьётся змеёй полями, лесами, оврагами. Да и не дорога это, так как накатана лишь на отдельных участках, поэтому ты просто едешь, зная, куда. Потом нужно ещё пешком пройти 3-4 сотни метров, так как на машине к озеру не подъехать. Ездить туда самому, а, там более, с кем-то Петрович мне запретил.
По дороге, которая заняла полтора часа, мы говорили о рыбалке на разных водоёмах Сибири, о коронавирусе, предстоящем голосовании по внесению поправок в действующую конституцию страны, о том, что богатым – деньги, а народу – патриотизм…
Всё, не буду утомлять вас своими воспоминаниями, размышлениями и впечатлениями. Сегодня я проснулся в 6 утра в холодном поту. Мне приснилась эта огромная щука с клыками, как у ротвейлера, которая, дёрнув шнур, шлёпнула меня лицом в озеро. Она смотрела на меня злыми прозрачными глазищами, и, обнажив зубастую пасть, дико хохотала: «Ну, ты лошара, Михалыч… Ну, ты лошара…».
Да, что касается улова в тот день Петровича и его внука, то они поймали 5 щук, каждая из которых, как они сказали, не менее 3 кг. Ну, и я ещё выудил одну на килошник-полтора.
***
P.S. Видео и фото сделаны не на секретном озере Петровича, так как он и его внук строжайше запретили мне производить там видео- и фотосъёмку. При возвращении с озера по пути домой наше пёстрое трио, любопытства ради, заехало на один пруд, чтобы посмотреть, что рыбаки ловят. Там по моей просьбе и с разрешения Петровича Евпатий и сделал это видео, а я фото.
