Содержание
Сухарка.
«Сухарка» представляет собой довольно глубоководный залив Оби перед впадением второй Ельцовки в Обь на въезде в Заельцовский парк. Ранней весной там часто можно наблюдать было картину, когда поклонники зимнего лова еще рыбачили на заливе с остатков льда, а летнего, уже по открытой воде, на Ельцовке на поплавочку. И те и другие ловили довольно-таки успешно. Объектами ловли в этот период были вездесущий чебак и реже подлещики и лещи и, как ни странно, гибридный карась.
Зимняя Сухарка не обошла меня стороной. Впервые прикоснуться к таинству зимней рыбалки мне суждено было именно здесь. Однажды, приехав с отцом на птичий рынок клуба Кирова за кормом для птиц, кто-то из его многочисленных знакомых продавцов подсказал, что совсем неподалеку отсюда ловят рыбу со льда. Раздумий не было: идем сейчас же! Со спуска в конце улицы Сухарной внезапно открылся величавый вид на незамерзшую Обь и покрытый льдом залив у берега, чернеющий от множества находившихся на нем рыболовов. Люди сидели так близко друг от друга, что по нынешним меркам их всех можно было смело отнести к категории «поджопников». Но: рыбу никто не прятал, и почти у каждого лежали кучки крупных лещей, и даже у некоторых, - судаков! Да-да, в полутора-двух метрах друг от друга одни сидели на леща и ловили его на сало, другие блеснили в этой же толпе и изредка доставали, казавшихся для меня тогда здоровенными, судаков. Эти лещовые поклевки с задиром кивка вверх! Эти сверкающие на солнце прозрачные цилиндры льда, высверленные ледобуром «кольцо»! Этот манящий и загадочный темный круг лунки! Для меня это было тогда настоящим потрясением и стало навязчивой идеей как можно быстрее вернуться сюда, но уже в качестве непосредственного участника процесса.
Так, нужны теплая одежда, удочки, черпак. Ящик, обитый войлоком, чтобы сидеть на нем и еще, самое главное, – бур! Без ледобура никуда. И я, ученик начальных классов, принялся за работу. К неизвестно откуда взявшейся дома режущей части ледобура «ложка» с помощью нехитрого набора инструментов, состоящего из ножовки по металлу, шила, сверл (дрели не оказалось), напильников и болтов с гайками соорудил остов и ручку из дюралевых трубок. Пострадали лыжные палки. Конструкция получилась «жидковатой», и сложилась при первом испытании на ближайшей к дому замерзшей глубокой луже, показав свою несостоятельность. Затея с зимней рыбалкой ушла на второй план на пару-тройку лет, пока ленинградский бур не появился у кого-то из моих друзей, а впоследствии был куплен отцом и мне. В дальнейшем я немало времени провел на Сухарке, но таких уловов, как увиденных в первый раз, уже не встречал. Лещ мельчал, судак вообще исчез, это место и по сей день слывет чебаковой меккой.Погорелец
Ох уж, эта зимняя рыбалка. Одни убытки. В середине восьмидесятых, классе в шестом или седьмом, я вовсю уже ездил на лед. В тот раз прибыл в гордом одиночестве на всем известный котлован «Горский». Одет был почему-то не в привычную телогрейку, а в новую, купленную родителями всего месяц назад шубу из искусственного меха с оным наружу. Тогда они только появлялись и стоили что-то около ста рублей, если не ошибаюсь. Позднее в них полгорода приоделось. Представляю сейчас мой тогдашний «видон» в шубе, ватниках и валенках с калошами снизу. Так вот, мороз был явно за двадцать, и в целлофановом мешке, в котором я сидел, и про которые мы хохмили между собой: « Набздишь, надышишь, теплооо…», мне показалось тогда прохладно. В ход пошли проверенные не раз таблетки «сухого горючего». Поджег одну, пошла жара в хату… Кивок на удочке зашевелился, и вот уже рука инстинктивно тянется к ней. И тут боковое зрение улавливает громадное пламя по всей правой руке. Вспыхнул, как факел. Но, как говорится, как вспыхнул, так и потушил, сбив огонь широким движением руки сверху вниз. Меха не осталось, лишь один обгоревший подклад. С полностью обугленным рукавом и частью воротника, потупив голову, поплелся на остановку «Горская» на 15 автобус. Запах гари был настолько едким и невыносимым, что в салоне длинного «Икаруса» все оборачивались и смотрели в мою сторону, а я стоял и ехал до площади Калинина, как ни в чем не бывало. Готовился дома к большому «втыку», но все в семье отнеслись с пониманием и, после ремонта в ателье рублей за тридцать, через неделю я вновь счастливый ходил в ней. Правда, через пару месяцев на меху уже была вмятина сзади от сидения, впрочем, как и у всех. Да, «хорошие» были шубы…
Но в природе все равно существует равновесие или правило: где-то найдешь, где-то потеряешь. Уже летом, копая червей в овраге, брат среди листвы обнаружил кольцо с пробой. Я, как старший, отнесся к находке скептически, а вот наш сосед и приятель проявил к ней немалый и очень навязчивый интерес, предлагая его немедленно на что-нибудь обменять. Братишка устоял перед натиском, родители отдали кольцо в скупку, оно оказалось золотым, и выручили за него какие-то деньги. Мы посчитали это компенсацией за испорченную шубу.«Первопроходцы»
Однако не только я на пути освоения зимней рыбалки попадал в нелепые истории. Первый выход на лед моего друга Андрея с одноклассниками был полон для них загадок и неизвестности. В ботиночках и пальтишках морозным зимним днем друзья передвигались по льду того же Горского котлована с соблюдением всех мер предосторожности, перемещаясь на дистанции и след в след, дабы не провалиться под лед. Вежливо спросили бур у двух находящихся неподалеку рыболовов, на что получили отказ. Но пацаны были готовы к такому развитию событий и взяли с собой топор. Работа закипела. Каково же было их удивление, насколько лед оказался толстым. Долбили по очереди, часто меняясь и по переменке переводя дыхание. Сидя сначала на корточках, затем стоя на коленях, выгребали осколки льда в надежде на успех. Когда почти по прошествии часа воронка достигла почти метра в диаметре, топор наконец проломил небольшую дырочку в центре, и вода быстро заполнила майну. А мормышка, как ни пытались, так и не смогла пробить себе дорогу ко дну через слой ледяной шуги, до дна которой не доставала взятая как нельзя кстати кухонная шумовка. Недолго половив на лунках ушедших рыбаков с пританцовываниями от промерзших в конец ног, ребята покинули место своего первого «боевого» крещения.
Левая Обь
Горский раньше не приносил стабильных уловов по зиме. Намного лучше рыба ловилась на большом и глубоком в середине котловане за железнодорожной насыпью на остановке электрички «Левая Обь». Часто ездили туда даже после уроков, и поймать три – пять десятков окуней здесь было нормой. В то время школьником я вел рыболовный дневник, и из его рекордов на этом водоеме по весне 420 окуней за день и пойманный Михой четырехсотграммовый красавец. По перволедью ловили на мотыля, а дальше неизменным фаворитом был мормыш на удочке с кивком и двумя крючками. На небольшом пятаке в слабовыдающемся заливчике, слева от длинной крутой идущей вниз лестницы, которую зимой очень редко чистили и многие, особенно старики, отметились там своей пятой точкой, лед вставал раньше всех других известных нам тогда мест. Часто после демонстрации 7 ноября мы с мальчишками устремлялись туда посмотреть, встал ли лед. Обычно на этой небольшой льдине уже сидели рыбаки и таскали окуней, кидая их перед собой. Лед был совсем еще не толстым, и когда плотность народа увеличивалась, он медленно прогибался и вода начинала переть из лунок. Рыба на льду оживала, начинала подпрыгивать и пытаться уплыть, почувствовав свободу. Толпа из чувства самосохранения ненадолго рассасывалась, но через некоторое время все повторялось снова, - уловистые лунки притягивали к себе. Придя однажды после такой «разведки» вставшего льда к другу Мишке домой, мы начали оснащать ему удочки. Узнав про наши сборы на рыбалку, его интеллигентная бабушка заявила со всей ответственностью в сути понимания ситуации его родителям: «Она сегодня проезжала по Коммунальному мосту, и Миша обманывает: на Оби льда нет, и мы собираемся к… девочкам!». От воображаемых картин свиданий в ватниках и фуфайках с рюкзаками за спиной и бурами мы просто попадали с дивана от смеха. Настроив удочки, Миша тут же не упустил случая протестировать их в своем аквариуме: как только мормышка с мотылем оказывалась в банке, ей непременно заинтересовывалась самая большая и голодная золотая рыбка. Подсечка, демонстративное вываживание, и вот он уже крутит ее в зажатой ладони, любуясь рыбой, как на рыбалке. Отпускает, и она снова на крючке, не давая шансов своим более мелким собратьям. Так повторяется несколько раз, пока ему это не надоедает.
Сухарка нас манила
В начале девяностых по весне на рыбалке все на той же Сухарке познакомился на льду с двумя веселыми парнями. Одного звали, если не ошибаюсь, Лехой, имени другого не припомню, - пересекались с ними еще раз на Инструментальном, и все. Они ловили на сало и опарыш, я же экспериментировал с пшенкой, насаживая на крючок микроскопические трех - четырехмиллиметровые колобки каши (рецептом поделюсь в 3-й части). Удочка была оснащена двумя крючками: один снизу, выше его на 4 см свинцовая дробинка, далее выше его см на 15 второй крючок на пятисантиметровом поводке. Чебак пер дуром. Солнце припекало уже не по-весеннему. Вспомнили курьезные истории на рыбалке, у кого кто и где из знакомых проваливался под лед. Наловившись и нахохотавшись от души в хорошей компании, кое-как закинув полные рыбы рюкзаки на плечи, довольные с шутками двинули с ямы к остановке. Решили идти не по короткому пути к берегу и крутому подъему на гору на улицу Сухарную, а наискосок через залив в сторону Ельцовки, чтобы попасть на конечную остановку « Заельцовский парк». Шли рядом, ржали, да так одновременно втроем и провалились, оказавшись в ледяной воде. Помню, как плавал поначалу в армейском бушлате и ватниках, как поплавок, и никак не мог скинуть сильно затянутые лямки рюкзака с плеча. Минута, две. Вот подходит какой-то мужик к краю промоины. Я ему: « Что стоишь? Руку давай!», - и выдергивает меня из полыньи (спасибо тебе, незнакомец!). А парни вылезли чуть раньше. Оказалось, один из них нащупал дно и стоял по горло, пока я нарезал круги. И снова уже под истерический хохот совершаем все ту же ошибку: продолжаем движение по льду вместе. Сзади слышится громкий свист и оклик сразу нескольких рыболовов из толпы: «Больше вытаскивать вас не будем!». Сознание прояснилось, но ненадолго, до берега. Отжавшись, благо температура была плюсовой и солнышко пригревало, вдоль речки поднялись на мостик, где нас сразу «принял» на свой борт любезно притормозивший 25й автобус. У парней деньги промокли, за проезд расплачивался я. У меня они, как ни странно, оказались в верхнем наружном кармане бушлата, что до сих пор является мистикой, так как деньги я всегда носил в карманах штанов.
На фото Сухарка в настоящее время.
Сухарка нас манила. Да, безбашенные были! Как-то по зиме с друганами Андрюхой и Вовкой, царство ему небесное, поехали на «леща» на левый берег Оби под Димитровский мост. Было холодно, и чем дальше мы спускались от остановки с моста к реке, тем мороз становился еще крепче. Рыба ловиться отказывалась наотрез, единогласно приняли решение идти на любимую Сухарку. Как? Да просто: по льду перейти Обь, а дальше вдоль берега, и мы там! Тем более через реку видны были чьи-то следы. Вот только какой они давности? Ни палки, ни тем более пешни у нас не было, одни буры. Я шел первым, следом Андрей, и замыкал цепочку самый легкий из нас, Вован. Обь перешли без происшествий. План идти по берегу не удался из-за большого количества снега на нем и подпорных стен находящихся наверху портовых кранов. Снова бредем по льду. Где-то на полпути идущий по нашим следам Вова умудряется найти промоину и проваливается в нее одной ногой по самое «нехочу». Как без звука присел, так молча и выскочил, снова оказавшись в строю, что мы даже не заметили его временного отсутствия и поначалу даже не поверили его словам. Несмотря ни на что, дойдя до места, он отказался от поездки домой и, отжавшись, продолжил рыбалку в палатке – целлофановом мешке. И не заболел после этого. А рыбы мы в тот раз так и не поймали.
Андрюха. Помнишь, как в 1995-м ты купил дорогущую акустическую систему для своей компонентной аудиосистемы? И зимой, после полного отсутствия клева у всех рыбаков на Сухарке, я «приволок» тебя во все тот же парк в район камней. На лед вышли в районе ЛЭП и не знаю, что за уверенность тобой двигала, когда ты произнес: «Спорим на мои колонки «Сони», что мы здесь ничего не поймаем!». Хотев было, но в последний момент передумав спорить, не забуду недоумения на твоем лице, когда я тащил из-подо льда единственного пойманного в тот день толстого ерша.На мормышку
Морозово, Сельская, Обской залив, 52й километр. Пешие переходы из Петухов до Бердска по льду в поисках рыбы. Паровозная, Мотково, Шлюзовой канал, залив жби. Где только не ступала моя нога зимой. Лысая гора на Петухах. Место слыло ершиным раем, мы же там много лет отрывались по окуню. После моего улова по перволедью более 12 кг этой рыбы для нас стало традицией открывать праздник ледостава именно здесь. А каково это, друзья, скажу я вам, лечь на тонком льду вблизи камышей, и смотреть в загадочный подводный мир прозрачной воды через призму лунки, наблюдая, как стайки окуней атакуют по очереди твою мормышку! Тех, что помельче, пытаешься отогнать беспорядочными движениями приманки и даже стуком мормышки по их головам. Зато с приближением хорошего экземпляра необходимо проявить все навыки соблазнения рыбы, что не так то и просто, так как удочкой ты орудуешь где-то сбоку от себя и не смотришь на кивок. Однажды среди зимы я напоролся здесь на очень странный клев хорошего, 200-300 граммового окуня. Обнаружил можно сказать случайно, решив попить чайку и положив удочку у лунки. Замечаю чуть заметное вздрагивание кивка, протягиваю руку, и далее, – ничего. Проверяю, мотыля на мормышке нет. Трясу – тишина. Вновь кладу, и снова на стояк еле заметное шевеление. Мгновенная подсечка, и тяжелая рыба заходила на крючке. Так сидел и караулил эти подрагивания с протянутой рукой. Стоит чуть прозевать, и ни рыбы тебе, ни насадки. Подошедшие друзья обурили меня, но на обычную проводку довольствовались только мелкими полосатиками, пока я не открыл им секрет ловли. На следующий день все повторилось, а через неделю окуня там и след простыл. Нравились ли нам Петухи, это значит не сказать ничего! Какими маньяками нужно было быть, чтобы в новогоднюю ночь 1 января дойти пешком до вокзала «Новосибирск – главный», сесть в пустую электричку на 5 утра и вылезти на 52-м километре! Мы, трое мальчишек и какой-то дедок, и все! К обеду «таких, как мы», там будет уже человек двадцать…
Позже поездки на Петухи затмились рыбалками на шлюзовом канале, котловане и заливе жби. Рыбалка там стала новым шагом в освоении нами безмотыльной ловли. Ловили на заводские мормышки «муравей» с подсадкой микроскопических кусочков сначала презерватива, затем начавших появляться в продаже силиконовых приманок в салатовом и зеленом с блесками цветах. Но больше всего в этой ловле по душе мне пришлась новая освоенная проводка приманки. Если на Берди лучше работала частая дрожь с медленным подъемом, для безмотылки это более широкие вертикальные скачки мормышки с довольно быстрым подъемом вверх. И поклевки были более дерзкие и часто случались, когда поднятая рука уже играет удильником высоко вверху, как кивок резко загибало и удар иногда даже передавался в руку. Ну, и, конечно, стук мормышки по дну перед началом обеих проводок никто не отменял, пока стайка не подтягивалась постепенно выше ко льду и леску приходилось укорачивать, и работать уже накоротке. В дальнейшем эта «безмотыльная» проводка очень хорошо показала себя и в паре с мотылем при весенней ловле крупного окуня на водохранилище и на Сельской. Из покупных удочек – «балалаек» я сразу же изымал всякие фиксаторы и стопоры катушки, регулируя силу схода лески с нее величиной затягивания осевого болта. Таким образом, после подсечки крупной рыбы леска не рвалась, а стравливалась с нее по типу фрикциона. Легкого вращения катушки добивались ошкуриванием внутренней поверхности обоймы и самой вращающейся части мелкозернистой шкуркой и смазыванием ее оси, что и применяем до сих пор.
В восьмидесятые на станциях электрички Береговая и Обское море высаживался целый десант поклонников подледной ловли леща. Участок моря в сторону острова, который тогда все называли Тайвань (а не как нынче модно, Тань Вань, хотя, если прочитать его историю, первое название неверно), принадлежал Новосибирскому обществу охотников и рыболовов, и на него продавались лицензии. В то время все водохранилище было поделено на участки, принадлежащие разным обществам и организациям. Лещ, по-настоящему крупный, ловился особенно хорошо у рыболовов, часто прикармливающих его всю зиму на одних и тех же местах. «Не покормишь – не половишь!» - это правило всегда было применительно к белой рыбе как зимой, так и летом. По всему участку можно было наблюдать построенные рыболовами полукруглые заградительные стенки из снега для защиты лунок от ветра, иногда достигавших высоты полутора метров. Самостоятельные однодневные прикармливания особых успехов не приносили, и однажды, уже по пути домой, я набрался смелости и присел за одну из таких стенок в малолюдном месте. Не успел установить вторую удочку на одну из трех, очищенных от корочки льда, лунок, диаметром наверное на «двести», как заметил на первой не только полностью задранный кверху кивок, но и сантиметров пятнадцать лески, уже лежащей неподвижной петлей. Плавная подсечка и продолжительное вываживание. И вот мой первый полуторакилограммовый красавец на льду. Рыба как будто стояла в очередь, и дальше пришлось отложить в сторону остальные удочки и ловить на одну. Несколько поклевок закончились обрывами лески, и было поднято еще пяток хороших лещей до килограмма. Нарушил мою идиллию инспектор рыбоохраны, потребовавший показать лицензию. Поначалу собравшись было составлять протокол за ее отсутствие, все же пожалел пацана с рассказом о прекрасном клеве, но все равно изгнавший меня из Рая и даже не изъяв у меня пойманную рыбу.Но пообещал, что в следующий раз одним предупреждением я уже не отделаюсь.Блеснение
Моя первая самодельная блесна на судака, напаянная оловом на изогнутой семисантиметровой пластине глянцевателя с утолщением книзу и впаянными одиночными крючками: одним снизу, и двумя по бокам, типа «для лучшей зацепистости». Крючки использовал крупные, блестящие и тонкие, - какие были! И вот я с ней уже на весеннем льду Сельской в одиночку на русле натыкаюсь на стаю судака. Поклевки злые, чуть ли не с выбиванием удильника из рук, следуют она за другой, а вот с реализацией… Сходы следуют один за другим, ну не могут пружинящие крючки пробить костистую судаковую пасть и удержать рыбу. Окружающие рыболовы бегом окружают меня, и вот я уже в кольце. Рядом поднят судак явно за двушку, спереди полторашка, вытаскивают то один, то другой. А я, несмотря на наибольшее количество поклевок, так и не смог побороть ни одного, кроме нескольких забагренных лещей. Расстройство было, дальше некуда! Ловившие рядом опытные рыболовы, осмотрев мою блесну, посмеялись над тонкими крючками и посоветовали мне использовать только крупные подвесные тройники. Подобное недоразумение случилось и с первым моим самостоятельно изготовленным удильником для блеснения. Из куска появившегося у меня не очень твердого пенопласта я выточил ручку с мотовилом и наполовину ее длины вклеил жесткий негнущийся шестик из стеклопластика. По перволедку на Инструментальном котловане я поймал уже на нее несколько судаков, как последовавшая следом резкая щучья поклевка оставила меня стоящим с куском ручки в руке, а вторая половина с шестиком стремительно устремлялась к лунке. Мгновенная подсечка за леску, но было поздно, - рыба уже выплюнула блесну.
Море, море…
Но и даже не этот случай с блесной в моей практике познания судаковой ловли стал самым пролетным. Сейчас с ухмылкой читаю вести, как люди констатируют успешную ловлю на море на 0,25 и тем более 0,22 леску. К тому времени мы уже достаточно поднаторели в ловле судака на Обском море. Исходили вдоль и поперек коряжники восьмого корпуса, Ленинское и были частыми участниками пеших двухчасовых походов в одну сторону в «Страну дураков», – на насоску в сторону Борового. В течение зимы приезжали с тех мест со стабильными уловами судака, в основном весом до килограмма. Рыбу искали сами, и часто небезуспешно. Самостоятельные поиски были актуальны в течение всей зимы, а вот весной, в конце марта – апреле, судаки начинали сбиваться в стаи, и самыми эффективными становились коллективные поиски рыбы. Судак в это время обычно клюет вспышками и перемещается по водоему большими стаями с приличной скоростью. В большой толпе по поклевкам судака легко отслеживалось направление движения стаи, и народ, обычно бегом, перемещался в том направлении на опережение и по ее краям. Прикольно было наблюдать, как последние подоспевшие к раздаче рыбаки еще только с языком на плече добуривали лунки в толстом, мокром и рыхлом льду и падали от усталости, как основная масса уже срывалась с мест и бежала дальше за стаей. Лед на русле уже проседал, и издалека казалось, что море пусто, как вдруг при приближении внезапно открывалась картина огромного количества ловящих судака людей в ложбине. Однажды и я, уставший от безрезультатных поисков рыбы, придя в толпу и постеснявшись упасть на чью-то свободную лунку, с большим трудом бурил мокрый многослойный лед. Когда продавил последний слой, внезапно неведомая сила вырвала ледобур из моих рук и просто выплюнула его из лунки, что я даже от неожиданности отпрянул и на пару шагов отпрыгнул назад, чтобы он не упал на меня. В небо на пару метров низверглась клоака из вырывающегося воздуха с кусочками льда и громким шипением. Через минуту все стихло. Выстраданная лунка не принесла мне рыбы, а присевший на соседнюю свободную подоспевший рыболов тут же выловил хорошего судака.
Судаки рвут снасти
Так вот, отошел от темы. Середина апреля. Электричка до Бердска, автобус «тройка», переход по сухому, как асфальт, льду до Сосновки (дорога от дома сюда в одну сторону, как и в «страну дураков», занимала вместе с пересадками на транспорте и ходьбой, около 4 часов), позади. Втроем с парнями надеемся найти судака, периодически пробуриваясь по пути и облавливая глубины. В руках удочки с хорошо зарекомендовавшей себя этой зимой новинкой в наших магазинах, импортной леской Микадо Тирекс. Она нам понравилась еще в прошлом сезоне при ловле на спиннинг (шнуров тогда еще не было) своей потрясающей прочностью на разрыв. И теперь мы зимой перешли с 0,4-ой на 0, 28-ую с разрывной нагрузкой где-то 7,5 кг. Да за глаза, думали мы. В очередной лунке у меня ощущение мертвого зацепа. Затем рыба со всей тяжестью наваливается на удочку и вынуждает меня из положения стоя пригнуться ко льду. Первый натиск с успехом выдержан, ведь у нас суперлеска, респект ей! Постепенно трофей подтягивается к лунке, но он не лезет в стотридцатый диаметр. Чувствую, что не могу завернуть ее голову в лунку. Как при поклевках сазана прошлой весной в Морозово, охота заорать «Багор!!!», но поблизости никого нет. Судак начинает ерзать тупыми толчками, и леска не выдерживает и рвется! Внимательно рассматриваю ее и вижу повреждения: скорее всего, она перерезана наискось острой кромкой льда! На ножах бура стоят проставки, и теперь он не просто бурит, а крошит лед довольно крупными осколками, иногда даже забуриваясь. Возможно, именно в этом причина острых краев лунки на выходе. Перевязываюсь, несколько качков блесной, как все повторяется. Леха с Длинным бурятся рядом со мной. И у них тоже самое, подтягивают рыбу к лунке, мучают ее, пытаясь удержать, пока не происходит обрыв. Привязываю новую блесну, десяток взмахов, и снова есть! В голове мысли попытаться разогнать рыбу ближе к лунке. Но на сильную мою потяжку следует ответная, и рыба ломится в глубину, обрезая об лед половину моей лески. Просто звери какие-то! Видя наши активные манипуляции руками, к нам спешит дедок, старенькийй такой, а вот и он уже тащит. Удачно зацепляет рыбу багориком и прижимает ее ко льду. Петлю веревки, идущую от ручки багра, он по-молодецки, в мгновение ока, привязывает к самодельным дюралевым саням – волокушам и не спеша, насколько позволяет его здоровье, бурит рядом еще одну лунку и удаляет между ними перемычку. Почему мы не догадались разбурить свои лунки? Вот его первый судакер килограмма на три тяжело ворочается на льду, следом достает и под пятеру. Эмоции зашкаливают. У меня снова сход, обрыв и еще… Спешно разбуриваем с друзьями свои лунки. Какое-то состояние безысходности и обреченности. Как вдруг клев, длившийся около часа, внезапно прекращается. Стая ушла. Подсчитываем потери: у Лехи две потеряных блесны, у Вовки три, у меня девять!!! И одна из них взятая у пацанов взаймы, по причине кончины своего запаса приманок. Разговорились со стариком. «Сынки, что ж вы делаете, весной нужно 0,5-0,7 леску привязывать». Домой плелись раздавленными, с намерениями приобрести багорики и никогда не появляться на море и Берди с такой тонкой леской весной, и, конечно, с мечтами о реванше. Как будто были наказаны за то, что удочки с толстой леской все трое оставили дома.
Вспомнили, как в прошедшие весны в Морозово прикалывались над охотниками за сазанами, ловившими со льда с миллиметровыми лесками. Конечно, по большей части это были багрильщики, секущие рыбу гигантскими смыками, но кроме них здесь было много и честных рыболовов – судачатников, ловящих на блесны. Иногда, очень редко, сазаны начинали интересоваться приманками и брали оперенные красной шерстью тройники блесен ртом взаглот. С тонкой леской ни у кого не было шансов на удачный исход вываживания, и обычно все заканчивалось обрывом снасти. А с применением чрезмерно толстых лесок на Берди поклевки судака у нас сходили на «нет». Теперь, с такими «канатами», оставалось уповать на прочность заводных колец и тройников, так как некачественные под весом крупной рыбы часто просто разгибались и ломались. Но некоторым подготовленным блеснильщикам везло, и после разбуривания доставали на лед даже задесятикилограммовые экземпляры судаков и сазанов. С тех рыбалок много лет у меня хранилась огромная, четырехсантиметровая в диаметре, чешуя с пойманной соседом по лунке рыбины, пока не достал ее в очередной раз полюбоваться и забыл убрать обратно в книгу, и она ссохлась и свернулась. Доставали гиганта очень долго, пришлось бурить еще три лунки и удалять между ними перемычки. Как водится, вокруг собралась большая толпа зевак, и все норовили дать свои советы. Когда, наконец, на свет был извлечен огромный квадратный зеркальный карп в золотисто – бронзовом одеянии, народ только и смог выдохнуть словно хором: «Ах!!!». Пока хозяин рыбы приходил в себя, каждый норовил дотронуться до редкой рыбы и оторвать на память огромные чешуины, идущие в ряд вдоль боковой линии, которых на ней и так совсем мало. Да ободрали так, что и счастливчику ничего не оставили. Очухавшись, он только и вымолвил: «А мне?». Весы в то время с собой никто не носил, но матерые рыбаки сошлись на мнении, что в карпе не менее 15 кило…
Возможно, некоторые рассказанные выше моменты с моими проколами по молодости на пути освоения нелегкой рыбацкой науки помогут кому-то в дальнейшем избежать неприятностей на водоемах.
С ув., pogranec
Полиэтиленовые кульки, тогда ещё чистая Сухарская яма ( Ельцовка в те годы вытекала не в неё, а вниз между Каменным и берегом ), котлован на Лев. Оби с его крупными окунями, стабильные 10 - 12 кг. улова на перволедье 52 км. и на Сельской, весенние Морозовские сазаны и судаки, буры - кольцо, "страна дураков"... славно описано!