Начало ночи. Темная, как спелая голубица, вода на тихих плесах Кюндюдея была неподвижна. Подмытые половодьем деревья, готовые вот-вот упасть, нагнувшись, тянулись по одному берегу. По другому берегу бледнела галечная коса. Золотыми паучками мельтешили в отражениях звезды. Слышно было ворчание далекого переката.
- Вот отсюда и начнем лучить, тут первый холодный родник. Здесь должна держаться крупная рыба. Таймень – не карась, он любит свежую воду.
Спартак соединил два красных проводка и, на палке-светильнике, закрепленным на носу лодки вспыхнула маленькая фара. Я встал на ноги и потихоньку начал отталкиваться тонким шестом. Лодка покачивалась, и в отражение света прыгали по воде. На глубине полутора метров в освещенном кругу были отчетливо видны камни, затонувшие листья, сучки. Спартаку приходилось щурить глаза, чтобы не проглядеть рыбу.
Светлый круг луча наплыл на небольшого тайменя. Рыба не понимала, что на неё набежало. Однако она тихонько пошевелила плавником. Ослепленный таймень не видел, как взметнулась в руке Спартака острога. Хорошо наточенные зубцы с хрустом вошли в спину рыбины. Замутилась вода, задрожало в руках Спартака острожище.
В брызгах я и не заметил, как Спартак перекинул тайменя через борт.
- Силища! – прошептал он, вырывая из спины трезубец.
Я хотел ответить, но он уже снова высматривал рыбу.
В полутьме я заметил движущуюся молочную тень и в это же мгновение Спартак метнул в нее трезубую острогу. Луч осветил в глубине знакомые пестрины.
- Щука! – вскрикнул я.
Качнулась лодка и Спартак вытащил рассеченную острогой щуку.
Яркий в ночи свет скользил по воде.
- Тут родники кругом – сказал Спартак и тут же коротко взмахнул острогой.
Слизоспиный, с сытым брюхом ленивый налим упал к моим ногам.
- Налим! Откуда? – изумился я.
- А место здесь такое – граница. Снизу из Лены щука и налим доходят за вкусными хариусами и сигами, а сверху таймени да ленки за тем же спускаются. Это последний такой плес на реке, ниже только Ленская рыба, выше только Кюндюдейская.
С высокой осины, рыжеперым турухтаном, в полосе луча упал в воду скоробленный холодом осенний лист.
Спартак заколол подряд трех налимов.
- Все, ниже только они и будут попадаться. Греби Колька вверх.
Я развернул лодку и оттолкнулся, чувствуя, что течение все же на плесе есть.
Под нависшим над рекой деревом Спартак наколол на острогу еще одну пучеглазую щуку.
Таймени не попадались, Спартак все мрачнее смотрел в темную воду.
- Однако, пора кончать – сказал он и перевернул острогу жалом вверх.
Я положил шест, взялся за весла.
Спартак тоже сел.
- Ты Колька греби, а я петь буду, как раньше говорили – языком шевелить – не веслом веселить! И он запел:
На поле танки грохота-а-ли,
Солдаты шли в последний бо-о-ой,
А молодого команди-и-ира
Несли с пробитой головой...
Лодка уткнулась в берег. На гальке белел засохший утиный помет.
Только выбрались из лодки, на средине реки сплавилась крупная рыба. Спартак шел к почти затухшему костру на скрюченных пальцах под жабры, с раскрытыми ртами висели четыре налима.
Я принес остальную рыбу, подбросил в костер сушняку и занялся тайменем. Разрезал ножом вдоль спины и развернул в розовый лист. Порезал на четыре части и насадив их на тальниковые прутики воткнул над костром. Через пять минут, с подгорелой рыбьей шкуры стекал в огонь рыбий жир. Мясо чуточку подпалилось, отстало от костей.
«Больше сушить не нужно - подумал я – еда самый раз».
Прошла короткая, для меня молодого, ночь. Думал, проснулся первым, но Спартак уже перебирал на берегу сеть. Вечером он обещал показать, как ловить тайменя сплавной сетью, с ней он и возился. Сеть была обычной за исключением кибасьев, они были согнуты в кружки из ошкуренных еловых сучков в которые Спартак вплел отборную гальку. Такие кибасья не проваливаются в ячею, не путают сеть, в воде стоят только на ребре, камнем вниз, и главное не стучат о каменное дно.
Спартак увидел мою заинтересованность кибасьями:
- На таком грузе сеть живая. Ткнется в нее таймень, она качнется, сдаст, и рыба не порвет нить.
Я отошел к кромке воды. Хорошо! С маленького откоса снялся кулик-перевозчик и с криком: «дэкали-дэкали» над самой водой перелетел на другую косу. В ту же сторону просвистела крыльями каменушка.
Поплыли вниз по течению. Мимо проплывали тальники, ольховники, рябина. Плыло небо, и мы плыли рядом со своим тусклым близнецом-отражением. Приятно сидеть посреди лодки на сухом упругом сиденье. Под водой проплывают разноцветные камни. Низко над руслом несутся навстречу каменушки. Увидели лодку и взмыли круто вверх, выронив перышко.
- Мы же ночью сюда плавали – заметил я.
- Сюда конечно, к холодным ключам. Именно тут мы и проведем сеть. Я же говорил вчера, что таймень на летний пристой, на ключах холодных концентрируется.
Я потихоньку подгребал, Спартак стравил сеть и она увлекаемая деревянным «карабликом» дугой перекрыла больше двух третей плеса. Спартак что-то говорил.
«Что ж языком шевелить – не веслом веселить» - вспомнил я его вчерашнюю поговорку и улыбнулся.
Вдруг часть тетивы с березовыми поплавками унырнула в воду. Спартак осторожно стал выбирать и ловко накидывать на березовую рогатульку сеть. Сквозь чистую воду я видел пестрины подтаскиваемой рыбины. Из воды высунулась клином широкая, зубастая голова.
- Сардон! – удивился я. – А где же таймени?
Щука от моего возгласа взбунтовалась.
- Бей Палыч, уйдет!
- Куда? – Спартак крепко вдавил пальцы в глаза и вместе с сетью перевалил пестробокое бревешко в лодку. Мокрый шлепок по башке палкой, глоток воздуха – и повяли сильные плавники.
Щурясь на огненный краешек солнца, мы поплыли проверять ставные сети. В кустах веселилась птаха:
-Тю-ти-ти!.. Чим-чим-чим!.. Чи-зит!..
Пел и Спартак:
Под танк ударила болва-а-нка,
Прощай, гвардейский экипа-а-аж!
Четыре тру-у-упа возле та-а-анка
Дополнят утренний пейзаж...
Не хотел нам попадаться в это утро хозяин реки, не хотел.
fgg. В те времена стародавние джигов да воблеров ещё и не изобрели... ловили по старинке :)
Сам вырос на Оби, ездил часто к родственникам на охоту и рыбалку...
Приходилось тоже лучить, ловить стерлядку, помогать ставить сетки в старицах...
Вся добыча шла только на еду, вместе с картошкой можно было как-то прожить...
Но это было после войны... В прошлом году был на Чулыме, мало что изменилось в деревнях...
Якут = Николай, спасибо за душевное повествование... +!
Выскажу банальную мысль: "Время не остановишь"...
Тогда мы были молодыми и здоровыми, полными надежд, поэтому многие вещи , ИМХО, видели в "розовом свете"...
Слушали, что нам скажут, а сейчас имеем свой жизненный опыт...
Alex65, не буду дискутировать на эту тему...
Но, наверное, есть и другие "Кочки Мнения" на этот счет... ;=)fgg,
Пиши еще,- хорошо получается.+
А в каком месте вы рыбачили? И сколько лет было тогда Спартаку?
Спасибо